Дневник это периодически пополняемый текст, состоящий из фрагментов с указанной датой для каждой записи. Обычно то или иное произведение в форме дневниковых записей относится к какому-либо из известных жанров (роману, повести, репортажу), и «дневниковость» лишь придает ему дополнительную специфику. Дневниковая форма записи характеризуется рядом особенностей, которые могут быть реализованы в большей или меньшей степени в каждом дневнике:
- периодичность, регулярность ведения записей;
- связь записей с текущими, а не с давно прошедшими событиями и настроениями;
- спонтанный характер записей (времени между событиями и записью прошло слишком мало, последствия еще не проявили себя, и автор не в состоянии оценить степень значительности происшедшего);
- литературная необработанность записей;
- безадресность или неопределенность адресата многих дневников;
- интимный и поэтому искренний, частный и честный характер записей.
Вне художественной литературы дневник обычно тяготеет либо к официальному документу («документальный» дневник), либо к частной записи (так называемый «бытовой» дневник). В обоих случаях дневник удовлетворяет человеческой потребности в наблюдении и определяется необходимостью фиксировать текущие изменения, с чем связано возникновение разнообразных научных дневников, протоколов, историй болезни, корабельных журналов, школьных дневников, дневников придворных дежурств — камерфурьерских церемониальных журналов. В античной литературе со времен Платона известны так называемые гипомнемы — различного рода протоколы частного и официального характера. При дворах восточных и поздне эллинистических монархов, например, при штабе Александра Македонского, велись отчеты о текущих событиях — эфемериды (возможно, в пропагандистских целях; их достоверность в новейшее время подвергается сомнению). Документальные дневники представляют существенный интерес для историка. В «бытовых» дневниках пишущий также является наблюдателем, но следит больше за самим собой, за изменениями в обстоятельствах своей частной жизни, своего внутреннего мира. Широкое распространение «бытовые» дневники получили в эпоху сентиментализма, когда интерес к частной жизни, и особенно к области чувств, был очень высок. «Бытовые» дневники могут иметь значительную ценность, если пишущий был знаменит или участвовал в политической жизни страны («Дневник члена Государственной думы Владимира Митрофановича Пуришкевича», 1916), общался с интересными людьми (Е. А.Штакеншнейдер «Дневник и записки». 1854-86). Дневники становится не только исторической, но и эстетической ценностью, если у пишущею есть литературный талант («Дневник Марии Башкирцевой», 1887; «Дневник Анны Франк», 1942-44).
Тексты, записанные «по дням», близко соприкасаются по различным параметрам с широким спектром самых разнообразных форм документалистики. Подобно мемуарам, дневники повествует о реально имевших место в прошлом событиях внешней и внутренней жизни. Как в автобиографии, в дневнике пишущий рассказывает по преимуществу о себе и своем ближайшем окружении и также бывает склонен к самоанализу. Как исповедь, дневник часто говорит о тайном, скрытом от посторонних глаз, однако исповедь, в отличие от дневника, мемуаров и автобиографий, бывает лишена развертываемого хронологически последовательного повествования. И в мемуарах, и в автобиографиях, и в исповедях, в отличие от дневников, текст тщательно выстроен, из всей информации отбирается только существенное. В этом отношении дневник ближе к письмам, особенно к регулярной переписке, где также сообщается о текущем, материал не отбирается и новости записываются «по горячим следам». Близость переписки и дневников хорошо видна в «Дневнике для Стеллы» (1710-13) Дж.Свифта и в «Дневнике для Элизы» (1767) Л.Стерна. Первый писался дважды в день (хотя почта отправлялась гораздо реже), в письма вносились вопросы, бессмысленные при обычной переписке («Как вы думаете, надеть мне сегодня камзол?»). Напоминают дневники написанные в форме писем «Страдания молодого Вертера» (1774) И.В.Гёте: Вертер мало интересуется своим корреспондентом Вильгельмом, ответы которого почти не влияют на характер писем Вертера. Есть общее у дневников и литературой путешествий: постоянно переезжая, не имея возможности осмыслить происходящее, путешественник, как и автор дневника, схватывает события на лету и записывает, не отделяя важное от случайного. Путешественник обычно обозначает место, где была еде, сделана запись; если же в путешествии указывается дата записи, то его уже трудно отличить от дневника.
Рассказывая о событиях в хронологической последовательности и фиксируя любое изменение вне зависимости от его значимости, дневник имеет сходство с летописью, однако время записи в нем указывается точнее (дни, а не годы), а круг охватываемых событий ограничен. Дневник обнаруживает определенное родство с периодикой, которая тоже идет за событиями, но предназначена для публичного прочтения, лишена интимности. Часто творческие люди называют дневник свои записные книжки. Так, «Дневнику» Жюля Ренара присущи художественные образы, и только даты позволяют прочитывать не связанные между собой записи как дневниковые. Черты дневника (исповедальный характер, фиксация «мелочей», самоанализ, точная дата) прослеживаются в произведениях многих поэтов (М.Ю.Лермонтова, Н.А.Некрасова, А.Ахматовой, А.А.Блока). «Дневник писателя» Ф.М.Достоевского становится периодическим изданием; на него объявляется подписка. В то же время Достоевский пишет далеко не обо всем, что его волнует, а только о том, что представляет, по его мнению, общественный интерес. Иногда приуроченность дневниковой записи к определенному числу, периодичность записей оказывается конструктивным моментом повествования. В «Записках сумасшедшего» Н.В.Гоголя, целиком построенных в форме дневника, счет и порядок дней постепенно ускользает от пишущего. Но обычно указание на дату не так уж важно. Смысл «Журнала Печорина» в «Герое нашего времени» (1840) Лермонтова мало изменится, если убрать все даты.