Эклога это в античной литературе так первоначально обозначалось отдельное («избранное») стихотворение небольшого объема и произвольного содержания. После сборника «эклог» римского поэта Вергилия (20-19 до н.э.), написанных в подражание идиллиям Феокрита, Биона и Мосха, который был назван «Буколики», понятие «эклога» закрепляется преимущественно (но не только) за произведениями буколической, пастушеской тематики. Эклога, как она сложилась в творчестве Вергилия, оказала решающее влияние на пасторальную традицию последующих веков, оформив те черты жанрового канона, которые сохранялись до 18 в.: условные пастухи условной Аркадии, служащие для выражения некоторого, не имеющего прямого отношения к их пастушескому состоянию, смысла. Такому восприятию жанра в немалой степени способствовала комментаторская традиция со времен Сервия (4 век), предположившего, что под именем Титира в первой эклоги (а именно с нее веками начиналось обучение латинскому языку) поэт подразумевает себя, а пасторальная umbra, тень над отдыхающим Титиром, знаменует покровительство Августа. По Сервию, Вергилиевы эклога выше наивных идиллий Феокрита: они подразумевают больше того, о чем говорят.
Возможность аллегорического истолкования, однако, была заложена и у самого Вергилия. В то время как местом действия идиллий Феокрита являются родные ему цветущие Сицилия и Кос, а его героями — грубоватые, почти всегда смешные, носящие привычные греческие имена пастухи, немного идеализированные, но похожие на сицилийских и косских рабовкозопасов, Вергилий переносит действие и своих пастухов, греческие имена которых звучат уже экзотически, в Аркадию — но не горную область в центральной части Пелопоннеса, а в идеальную — роскошную, благоуханную и отдаленную: «именно из-за отдаленности Аркадия сразу становится страной не реальной, а условной и сказочной, «пейзажем души». Окончательно оформляется у Вергилия и характерный топос — идеальный ландшафт, «locus amoenus» («приятный уголок»), который у Феокрита с его изобилующими природными подробностями описаниями, включающими упоминания птиц, насекомых, разных трав, цветов и деревьев был еще вполне реальным пейзажем. Этот топос, впервые выделенный немецким ученым Э.Р.Курциусом («Европейская литература и латинское средневековье», 1948), включает в себя дерево или группу деревьев, луг, ручей; к ним могут быть добавлены пение птиц, цветы, легкое дуновение ветерка; он и составляет условный природный фон, на котором разыгрывается действо новоевропейской пасторали, ставшей дальнейшей судьбой эклоги.
Понятие «эклога» продолжает жить и в литературе 20 века, причудливо сохраняя в себе весь комплекс накопленных многовековой историей жанра ассоциаций. Таковы «Полевая эклога» (1965), «Эклога 4-ая (зимняя)» (1977) и «Эклога 5-ая (летняя) (1981) И.А.Бродского.
Слово эклога произошло от греческого ekloge, что в переводе означает — выборка.
