Феминистская критика это литературно-критическое культурологическое движение 20 века. Феминистская критика не представляет собой какой-либо отдельной специфической школы, обладающей только для нее характерным аналитическим инструментарием или своим собственным методом, поскольку существует на стыке нескольких критических подходов и направлений: культурно-социологического, постструктуралистского, неофрейдистского и др. Единственное, что объединяет ее авторов, это принадлежность широкому и часто принимающему весьма радикальные формы движению женской эмансипации. В сфере литературоведения движение за права женщины, за ее подлинное, а не формальное равноправие принимает особые, сублимированные формы теоретической рефлексии, которые приобретают специфические признаки «мифологичности научного мышления», «литературоведческой научной фантастики». Исходным постулатом современного «феминистского сознания» является убеждение, что господствующей культурной схемой, культурным архетипом буржуазного общества Нового времени служит «патриархальная культура». Иными словами, все сознание современного человека, независимо от его половой принадлежности, насквозь пропитано идеями и ценностями «мужской идеологии» с ее «мужским шовинизмом», приоритетом мужского начала, логики, рациональности, насилием упорядоченной мысли над живой и изменчивой природой, властью Логоса-Бога над Матерью-Материей. Этим «непреложным» фактом современной культуры и обосновывается необходимость «феминистского пересмотра» традиционных взглядов, а также необходимость создания истории женской литературы и отстаивания суверенности женского начала, не укладывающегося в жесткие рамки мужской логики. Критика «чисто мужских» ценностных ориентиров в основном развернулась в англосаксонской, преимущественно американской, литературной феминистке, усилиями которой к настоящему времени создана обширная литература, многочисленные антологии женской литературы, научные центры, программы и курсы по изучению этого предмета. Нет ни одного американского университета, где бы не было курсов или семинаров по феминистской литературе и критике.
Однако основная часть феминистской критики развивается не столько в русле социокритического направления, сколько под влиянием неофрейдистски окрашенного постструктурализма в духе идей Ж.Деррида, Ж.Лакана и М.Фуко. Именно Деррида охарактеризовал главную тенденцию западноевропейской культуры, ее основной способ мышления как «западный логоцентризм», т.е. как стремление во всем найти порядок и смысл, отыскать первопричину и тем самым навязать смысл и упорядоченность всему, на что направлена мысль человека. Вслед за Лаканом, он отождествил «патернальный логос» с фаллосом как его наиболее репрезентативным символом и пустил в обращение термин «фаллологоцентризм», подхваченный феминистской критикой. Специфика феминистской критики и состоит в том, что логоцентризм — основной предмет критики постструктуралистских и деконструктивистских исследователей, она воспринимает как фаллологоцентризм или как фаллоцентризм. Эту проблему конфронтации с логосом «патернальной культуры» феминистская критика в зависимости от своей философско-теоретической ориентации осуществляла по-разному, но фактически всегда выходя на путь рефлексии об особой интуитивно-бессознательной природе женского способа осмысления мира и своего специфического образа «бытия», «деятельности» в нем. Эта общность подхода не свидетельствует, однако, о единстве методологической практики данного течения. О сложности состава феминистской критики говорят попытки ее классификации. В книге «Феминистские литературные исследования: Введение» (1985) К.Рутвен насчитывает семь различных типов представительниц феминистской критики: «социофеминистки», «семиофеминистки», «психофеминистки», «марксистские феминистки», «социосемиомарксистские феминистки», «лесбианские феминистки» и «черные феминистки». Предположение о существовании многих типов феминистской критики объясняется издержками «классификаторской мании», поскольку не подтверждается конкретными доказательствами. Феминистская критика — не монолитное явление, о чем постоянно говорят и его сторонники; как правило, для «практикующих феминисток» характерен набор или комплекс приемов и подходов, исключающий всякую возможность подобной детализации и классификации.
Вплоть до середины 1960-х во французской феминистской критики ощущалось воздействие идей экзистенциализма, в той психоаналитической интерпретации, которую ему придал Сартр и которая была подхвачена и разработана Симоной де Бовуар и Моникой Виттиг. Особым влиянием в англоязычной феминистской критике пользовалась книга Бовуар «Второй пол» (1949), переведенная на английский в 1970, где автор дала экзистенциальные формулировки понятиям «инаковость» и «аутентичность» женской личности и выдвинула популярную в мире феминизма идею, что понятие «фаллос» как выражение трансцендентального превращает «я» женщины в «объект», в «другого». В 1970-е доминирующее положение во французском литературоведческом феминизме заняла постструктуралистски ориентированная критика в лице ее наиболее видных представительниц Ю.Кристевой, Э.Сиксу, Л.Иригарай, С.Кофман. В США картина была совершенно иной. Практически все 1970-е здесь господствовала социологически ориентированная феминистская критика с воздействием различных философских влияний—от экзистенциализма до фрейдизма. Эта социологизирующая доминанта американского литературоведческого феминизма сохраняется и поныне, хотя в 1930-е произошла заметная философская переориентация на постструктурализм, а с конца 1980-х и на постмодернизм. Постструктуралистские концепции в их подчеркнуто неофрейдистской трактовке оказались наиболее приемлемыми для обоснования специфики женского самосознания. Несмотря на то, что в 1970-е американская феминистская критика создала свою традицию анализа литературы и пользовалась несомненным влиянием за пределами своей страны, первоначальная ориентация лишь на эмпирику исследования обусловила слабость ее собственного концептуального обоснования и уязвимость перед «теоретической экспансией» французского феминизма. Следствием этого стало то, что ускоренное усвоение представлений, концепций и терминологии французского постструктурализма преимущественно в той форме, которую ему придали французские феминистки, в значительной степени стерло различие между французскими и американскими версиями данного критического течения. Со второй половины 1980-х в англоязычном мире развернулась резкая критика традиционного «американского феминизма» как проявления буржуазного «либерализма» и «гуманизма» со стороны постструктуралистских теоретиков феминизма: Торил Мой, Крис Уидон, Риты Фельски. В результате влиятельные в литературоведении США 1970-х авторы наиболее популярных исследований психосоциологического плана допостструктуралистского периода американского критического феминизма — Элейн Шоуолтер, Барбара Кристиан, Сандра Гилберт и Сьюзан Губар — стали переходить на новые теоретические позиции.
Проблема «я» особенно остро ощущалась феминистским сознанием, поскольку именно поиски специфики женского сознания, его «аутентичности», определяемой в отличии и в противопоставлении с традиционным представлением о «мужском я», якобы воплощенном в застывших и окостеневших культурных стереотипах и клише западной цивилизации, всегда были и по-прежнему остаются сверхзадачей феминистской критики. С этим и связано обособленное место феминистской критики как внутри постструктурализма, так и внутри фрейдизма.
Теоретический импульс феминистической критики
Главный теоретический импульс феминистская критика получила от ее французского варианта, представительницы которого начали свою деятельность с пересмотра традиционного фрейдизма. Люс Иригарай в работах «Хирургическое зеркало, о другой женщине» (1974) и «Этот пол, который не один» (1977) решительно критикует фрейдистскую концепцию женщины как неполноценного мужчины, утверждая, что в своих представлениях о женщине Фрейд оказался пленником традиционных философских и социальных предрассудков. Сара Кофман в книге «Загадки женщины: Женщина в текстах Фрейда» (1980) предприняла «деконструктивистский анализ» творчества Фрейда, пытаясь доказать, что его теория, которая столь явно отдает предпочтение мужской сексуальности, противоречит сама себе, т.е. сама себя «деконструирует». Женоненавистнические писания Фрейда, нацеленные на то, чтобы тайное сделать явным (что и составляет основную задачу любого психоаналитического сеанса) благодаря деконструктивистскому прочтению и якобы вопреки себе, выявляют «угрожающую мощь» и превосходство, примат женского начала. Эта тенденция является основной в феминистской критике. Элен Сиксу в своих работах противопоставляет невротическую фиксацию мужчины на «фаллической моносексуальности» женской «бисексуальности», которая якобы и дает женщинам привилегированное положение по отношению к «письму», т.е. литературе. По ее мнению, мужская сексуальность отрицает «инаковость», «другость», сопротивляется ей, в то время как женская «бисексуальность» представляет собой приятие, признание «инаковости» внутри собственного «я» как неотъемлемой его части, точно так же как и природы самого «письма», обладающего теми же характеристиками. Таким образом, «письмо», как таковое, а, следовательно, и литература, объявляется феноменом, обладающим женской природой. Что же касается литературы, созданной женщинами, то ей отводится особая роль в утверждении этого специфического отношения с «другим», поскольку она якобы обладает более непосредственной связью с художественностью и литературностью, а также способностью избегать мужских по происхождению желаний господства и власти.
Все усилия французских теоретиков феминистской критики были направлены на «переворот», на «опрокидывание» традиционной иерархии мужчины и женщины, на доказательство того, что женщина занимает по отношению к мужчине не маргинальное, а центральное положение, а все концепции о ее «неполной сексуальности» являются попытками мужской психологии утвердить свою «самотождественность» за счет суверенных прав личности женщины, обходя при этом вопрос о сложности полового самосознания человека, независимо от того, к какому полу она (или он) принадлежит. Таким образом, представители феминистской критики стремятся доказать, во-первых, более сложный, чем это традиционно считается, характер полового самосознания; во-вторых, восстановить роль женщины в рамках психоаналитических представлений, и, в-третьих, разоблачить претензии мужской психологии на преобладающее положение по сравнению с женщиной, а заодно всей традиционной культуры как сугубо мужской и, следовательно, ложной. Кристева, Кофман, Иригарай и Сиксу пытаются выявить в психике человека «женское начало» как особую и фактически, по их представлению, единственную силу, проявляющуюся как в психике, так и в биологии, истории, социологии, обществе, литературе, которая способна разрушить, подорвать «символические структуры западной мысли». По мысли Кристевой, это особое женское начало ускользает от любого определения и любых идеологий. Провозглашаемая феминистской критикой постструктуралистского толка «инаковость», «другость», «чуждость» женщины традиционной «идеологически мужской» культуре приобретает характер подчеркнуто специфического феномена.
Специфичность американского «женского прочтения» текстов основывается на авторитете психологически-биологического и социального «женского опыта» и женского восприятия литературы, т.е. на своеобразии женского переживания эстетического опыта. Этот опыт побуждает к осознанию сексуальных кодов текста, которые понимаются очень широко—как признаки духовно-биологического различия женской и мужской психики. При этом, согласно представлениям, в рамках которых работают эти критики, духовное начало предопределяется и практически целиком отождествляется с половым. Большинство феминистских критиков занято утверждением специфики женского читательского опыта, которому приходится преодолевать в самом себе навязанные ему традиционные культурные стереотипы мужского сознания и, следовательно, мужского восприятия. Как утверждает Анетт Колодны, «решающим здесь является тот факт, что чтение — это воспитуемая деятельность, и как многие другие интерпретативные стратегии в нашем искусстве, она неизбежно сексуально закодирована и предопределена половыми различиями» (Kolodny). Эта «сексуальная закодированное) заключается прежде всего в том, что в женщине с детства воспитываются «мужской взгляд» на мир, «мужское сознание», от которого женщина должны отрешиться. Задача женской критики состоит в том, чтобы научить женщину читать как женщина. В основном это сводится к переосмыслению роли и значения женских характеров и образов, к «разоблачению» мужского «психологического тиранства».
Как широкомасштабное явление социального порядка и как влиятельный фактор интеллектуальной жизни современного западного общества феминизм, разумеется, гораздо шире и многограннее своего проявления в литературоведении и захватывает своим воздействием в данное время практически весь спектр гуманитарных наук.
Словосочетание феминистская критика произошло от английского feministcriticism, французского critique feministe от латинского femina, что в переводе означает — женщина.
