Наивное и сентиментальное (от немецкого naiv, sentimentalisch) это понятия, выражающие две возможности создания художественной образности. Впервые появились в статье Ф.Шиллера «О наивной и сентиментальной поэзии» (1795-96), причем термин «сентиментальный» был специально придуман Шиллером для обозначения особого рода размышляющей литературы. Шиллер исходит из того, что существуют два типа художников: «С обоими может быть связана высокая мера человеческой правды». «Наивный» художник стремится к наиболее полной передаче действительности, он непосредственно чувствует и воссоздает сам предмет. «Сентиментальный» — творит художественный образ опосредованно, он только «стремится» к природе — рассуждает о впечатлении, о чувстве, которое производит на него этот предмет и тем самым выражает некие идеи, «идеальный» уровень, т.е. идеал. Первый тип, по Шиллеру, преобладает в античном искусстве (хотя может встречаться, и в современности), второй преимущественно развивается в культуре Нового времени. «Наивная» манера характеризует И.В.Гёте, который в целом ориентируется на античные образцы, «сентиментальная» поэзия свойственна самому Шиллеру. Эта концепция получила дальнейшее развитие в немецкой эстетике, причем «наивное и сентиментальное» могло быть истолковано прямо противоположным образом.
Если у Шиллера образцом наивной поэзии является У.Шекспир, то А.Шлегель видит в нем преднамеренность и рефлексию. В.фон Гумбольдт показал на примере творчества Гомера и Л.Ариосто, что «наивный» поэт создает максимально индивидуализированный характер, автор же при этом отступает на второй план; задача «сентиментальной» поэзии — выявить личность самого творца и его идеальный мир. Ф.Шеллинг дал философскую интерпретацию этих понятий, но и абсолютизировал их обособленность. Он показал особенности современной, «сентиментальной» эпохи, связав творческий процесс прежде всего с рефлексией над самим творчеством. Отсюда у Шеллинга возникает понятие романтической незавершенности, незаконченности произведения искусства. Понятия «классического» и «романтического» в эстетической теории Гегеля также во многом восходят к этим шиллеровским идеям. Подобная дихотомия, имеющая несколько условный характер, противопоставляет скорее не правдоподобное и идеализирующее искусство, но символический и аллегорический тип образности, как его понимала немецкая эстетика рубежа 18 — 19 веков. Выражение «идеи» непосредственно в чувственном образе, свойственное античному искусству, которое именно поэтому носило символический характер, противопоставлялось своеобразию современного «аллегорического» искусства с его «нарушением» границ автономного образа (образ создается не сам по себе, а «для чего то» — для выражения тех или иных идей или понятий).