«Потерянное поколение» (английское Lost generation) это понятие получило свое название по фразе, будто бы произнесенной Г.Стайн и взятой Э.Хемингуэем в качестве эпиграфа к роману «И восходит солнце» (1926). Истоки мироощущения, объединившего эту неформальную литературную общность, коренились в чувстве разочарования ходом и итогами первой мировой войны, которое охватило писателей Западной Европы и США, причем некоторые из них были непосредственно вовлечены в военные действия. Гибель миллионов людей ставила под вопрос позитивистскую доктрину «благодетельного прогресса», подрывала веру в разумность либеральной демократии. Пессимистическая тональность, роднившая прозаиков «Потерянного поколения» с писателями модернистского склада, не означала тождества общих идейно-эстетических устремлений. Конкретика реалистического изображения войны и ее последствий не нуждалась в умозрительном схематизме. Хотя герои книг писателей «Потерянного поколения» — убежденные индивидуалисты, но им не чужды фронтовое товарищество, взаимовыручка, сопереживание. Исповедуемые ими высшие ценности — это искренняя любовь и преданная дружба. Война предстает в произведениях «Потерянного поколения» либо как непосредственная данность с обилием отталкивающих подробностей, либо как назойливое напоминание, бередящее психику и мешающее переходу к мирной жизни. Книги «Потерянного поколения» не равнозначны общему потоку произведений о первой мировой войне. В отличие от «Похождений бравого солдата Швейка» (1921-23) Я.Гашека, в них нет явно выраженного сатирического гротеска и «фронтового юмора». «Потерянные» не просто внимают натуралистически воспроизведенным ужасам войны и пестуют воспоминания о ней (Барбюс А. Огонь, 1916; Селин Л.Ф. Путешествие на край ночи, 1932), но вводят полученный опыт в более широкое русло человеческих переживаний, окрашенных своего рода романтизированной горечью. «Выбитость» героев этих книг не означала осознанного выбора в пользу «новых» антилиберальных идеологий и режимов: социализма, фашизма, нацизма. Герои «Потерянного поколения» насквозь аполитичны и участию в общественной борьбе предпочитают уход в сферу иллюзий, интимных, глубоко личных переживаний.
Хронологически «Потерянное поколение» впервые заявило о себе романами «Три солдата» (1921) Дж.Дос Пассоса, «Огромная камера» (1922) Э.Э.Каммингса, «Солдатская награда» (1926) У.Фолкнера. Мотив «потерянности» в обстановке послевоенного буйного потребительства сказался порой вне прямой связи с памятью о войне в повести О.Хаксли «Желтый Кром» (1921), романах Ф.Ск.Фицджералда «Великий Гэтсби» (1925), Э.Хемингуэя «И восходит солнце» (1926). Кульминация соответствующих умонастроений пришлась на 1929, когда почти одновременно вышли в свет наиболее совершенные в художественном отношении произведения, воплотившие дух «потерянности»: «Смерть героя» Р.Олдингтона, «На Западном фронте без перемен» Э.М.Ремарка, «Прощай, оружие!» Хемингуэя. Своей откровенностью при передаче не столько батальной, сколько «окопной» правды роман «На Западном фронте без перемен» перекликался с книгой А.Барбюса, отличаясь большей эмоциональной теплотой и человечностью — качествами, унаследованными последующими романами Ремарка на близкую тему — «Возвращение» (1931) и «Три товарища» (1938). Солдатской массе в романах Барбюса и Ремарка, стихотворениях Э.Толлера, пьесах Г.Кайзера и М.Андерсона противостояли индивидуализированные образы романа Хемингуэя «Прощай, оружие!». Участвовавший наряду с Дос Пассосом, М.Каули и другими американцами в операциях на европейском фронте, писатель в значительной мере подвел итог «военной теме», погруженной в атмосферу «потерянности». Принятие Хемингуэем в романе «По ком звонит колокол» (1940) принципа идейно-политической ответственности художника обозначило не только определенную веху в его собственном творчестве, но и исчерпанность эмоционально-психологического посыла «Потерянного поколения».
